Последний иранский шах, Мохаммад Реза Пехлеви, пришел к власти в сентябре 1941 года. При нем Иран долгие годы был союзником США и Израиля, единственной исламской страной, которая поддерживала с Израилем дружеские отношения, и пользовалась помощью израильских военных и разведчиков на своей территории.
Шах хотел сделать Иран великой державой, используя огромные средства, которые страна получала от продажи нефти. Но миллиарды долларов были разворованы шахскими министрами и приближенными, армейскими генералами и высокопоставленными сотрудниками Министерства государственной безопасности (САВАК).
Шах собирался сделать страну «пятой индустриальной державой мира», но это осталось лишь красивыми словами, так и нереализованной мечтой, которая к тому же вызвала недовольство миллионов иранцев, увидевших воочию попытки реализаций шахских амбиций.
«Иран в это время, как известно, был самой динамично развивающейся страной в мире. За семь лет, с 1970/1971 г. по 1976/1977 г., ВВП увеличился (в текущих ценах в 5,9 раза, в ценах 1990/1991 г.– в 3,1 раза, т.е. среднегодовые темпы прироста составляли соответственно 28% и 19,3%). Таким образом, действительно исламское движение стало разворачиваться на фоне бурного экономического роста.
Но уже в результате ширившихся забастовок в 1977/1978 г. ВВП (в постоянных ценах 1990/1991 г.) остановил свой рост, а к марту 1979 г. ВВП (в постоянных ценах) опустился ниже 10%. Но это было в значительной степени следствием политических событий, а не экономических просчетов. И то, что революция произошла не в результате кризисных экономических явлений, уникально и для современных движений исламского мира, и вообще для всех мировых революций новейшего времени. Впрочем, иранская революция уникальна и с точки зрения ее типологии. Она носила прежде всего идеологический характер, в данном случае религиозный, поэтому в меньшей степени зависела от расстановки классовых сил, от стадиальности развития»
Иран в условиях новых геополитических реалий
Несмотря на огромные затраты на закупки за границей техники и заводов, в Иране не были созданы производственные цепочки, не была организована логистика и в итоге деятельность большинства этих самых приобретенных заводов и комплексов так и не была начата. Закупленные станки, механизмы, комплектующие и фурнитура гнили и ржавели в пустых цехах, на огороженных огромных пустырях, так и не ставших новыми иранскими промышленными комплексами.
Почему? Потому, что шах и его министры не предусмотрели, что необходимы своевременные поставки нужного количества электроэнергии, сырья и квалифицированного персонала, обсуживающего производство и склады.
В стране увеличивалось количество учебных заведений и число студентов. Многие выпускники зарубежных университетов и колледжей, получив дипломы и вернувшись на родину, не могли найти себе работу – привилегиями при трудоустройстве и тем более при оплате труда пользовались иностранные специалисты. В особенно выгодном положении были иностранцы, приглашенные в Иран по инициативе шаха и его приближённых. Конечно, шах вовсе не знал их лично, но он любил приглашать специалистов из других стран, и его канцелярия, министры и другие заинтересованные высокопоставленные чиновники составляли списки вакансий, а затем нанимали специалистов из Европы и Америки, а иногда – и из прочих стран, которые в тот исторический момент считались дружескими и лояльными к шаху и его власти. САВАК следил за иранскими студентами, обучавшимися за границей, и многие из них попадали в черные списки нелояльных к шахскому режиму. Зачастую это случалось не из-за критики в адрес шаха, а из-за того, что студент не проявлял показную парадную лояльность к правительственным лозунгам и празднествам, а также из-за высказываний, которые были восприняты бдительными сотрудниками САВАК и их агентами как излишне свободолюбивые и поэтому крамольные.
Шах был далек от простого народа. Получая отчеты САВАК и своих министров, он не представлял себе реального положения крестьян, рабочих и мелких торговцев. К этому добавлялась системная коррупция, охватывающая сверху донизу почти весь государственный аппарат и сотрудничающие с ним частные компании, многие из которых были связаны с иностранными корпорациями.
Миллиардные доходы Ирана от продажи нефти за границу привели к росту потребления и цен, причем рост затронул большинство товаров, а не только предметы роскоши. Происходило расслоение иранского общества, в Тегеране и других крупных городах возводились отдельные кварталы для богачей, генералов и чиновников. В стране росло засилье американских советников.
На этом фоне в народе росли слава и влияние духовного лидера из Кума – аятоллы Хомейни. Сын священнослужителя, он получил звание аятоллы еще в конце 1950-х годов. К этому времени Рухолла Хомейни возглавлял в Куме медресе, учащиеся и выпускники которого составили ближайших круг его сторонников.
После нескольких арестов, сопровождавшихся народными выступлениями в поддержку Хомейни, он в октябре 1964 был выслан в Турцию. Впоследствии аятолла Хомейни жил в иракском Неджефе, а потом в Париже, продолжая свою оппозиционную деятельность.
«Госпожа Дашти и Мейманат Карими – учителя Корана и активистки из мечети имени Обетованного Махди – доставляли нам очень хорошие книги и листовки. Мечеть и школа слились воедино. Мечеть стала центральной осью всех разговоров и движений. В мечети мы получали духовную пищу и идеи; там же мы разрабатывали планы на завтрашний день. У каждого человека была своя миссия.
Захра Алмасиан была одним из постоянных и набожных посетителей мечети имени Обетованного Махди. Она посещала лекции господина Сейеда Мохаммада Киаваша, одного из видных революционеров Абадана, и приносила нам новости и информацию о выступлениях имама Хомейни, методах борьбы и сопротивления борцов в разных городах, а также – об арестах и мученических смертях религиозных деятелей в политических тюрьмах»
М. Абад. Я жива
Иранские крестьяне разорялись и миллионы людей отправлялись в города в поисках лучшей доли и работы. Но шахская администрация вовсе не собиралась, несмотря на постоянно публикуемые возвышенные лозунги о «Великой Иранской цивилизации», заботиться о простых тружениках, помогать им с жильем, с профессиональной подготовкой для работы на промышленных предприятиях и с медицинским обслуживанием. Сотни тысяч бывших сельских жителей (воспитанных в традициях предков и неготовых к полной смене прежнего жизненного уклада) стали бесправными обитателями городских трущоб, проклинающими шаха, его полицию и чиновников. Множество небогатых торговцев, в поте лица зарабатывавших свой хлеб, страдали от полицейского произвола и засилья иностранных монополий, связанных с близкими к шаху людьми. Миллионы иранцев, видя потрясающую роскошь представителей властей и богачей, чувствовали свое бесправие, и поэтому не могли и надеяться, что их судьба изменится к лучшему.
«– Предложенную конституцию… и политическую реформу… народ отвергает! Потому что – вождь отвергает! Исламская республика! Исламская республика!
– Кто придумывает эти лозунги, – спрашиваю я Кейхана, – глубокие и простые?
– Сам же народ»
Шахрияр Замани. Нахид
Последний год своего правления, 1978-й, шах встретил с американским президентом Джимми Картером, который во время торжественного новогоднего ужина, когда праздничные столы в тегеранском дворце ломились от деликатесов, произнес тост, вошедший в мировую историю: «Иран, благодаря замечательному руководству шаха — это надежный островок стабильности в одном из наиболее неспокойных регионов мира. В этом ваша заслуга, ваше Величество, и заслуга вашего руководства, дань того уважения, восхищения и любви, с которыми ваш народ относится к Вам».
«Не будет большим преувеличением сказать, что именно вокруг понятия «исламское правление» велись самые ожесточенные и многочисленные дискуссии в среде оппозиционеров шахской власти в Иране в предреволюционный период. В речах и выступлениях айятоллы Хомейни исламское правление противопоставлялось монархическому режиму шаха Мух̣аммада Резы Пехлеви, который руководил страной с 1941 г. Согласно Хомейни, исламское правление должно было ориентироваться как на образец на устройство традиционной исламской общины-государства времен пророка Мух̣аммада и четвертого праведного халифа – имама ʻАли ибн Аби Талиба. С установлением исламского правления в Иране Х̱омейни связывал надежды на воплощение в жизнь идеалов единства и истинного братства, взаимопомощи, равенства всех перед законом и социальной справедливости. Средством достижения поставленной цели объявлялась исламская революция, в результате которой в Иране должен быть свергнут шахский строй и установлена исламская республика во главе с шиитским духовным лидером — праведным факихом».
Революция и эволюция в исламской мысли и истории
Всего через несколько месяцев в Иране все изменилось, от шахского всемогущества и стабильности не осталось и следа, а тот самый президент США уже не рискнул представить беглому шаху убежище в своей стране.
7 января 1978 года в официальной газете «Эттелаат» был опубликована статья, направленная против Хомейни и выдержанная в откровенно оскорбительном тоне. Сторонники имама вышли на улицы, начались массовые демонстрации протеста. 9 января демонстрация студентов в Куме была расстреляна полицией, погибли люди. С этой трагедии началась череда постоянных митингов и манифестаций против шаха.
На сороковой день после расправ в Куме в иранских мечетях люди собирались, чтобы помянуть жертв расстрелов. Утром 18 февраля 1978 года в Тебризе шахская полиция открыла стрельбу по мирным гражданам. Возмущенная толпа, взяв на плечи тело одного из юных жертв, с лозунгами «Долой шаха!», «Да здравствует Хомейни!» и пошла по улицам. В этих демонстрациях приняло участие большинство тебризцев. Полиция не решалась вмешиваться и в Тебриз были направлены армейские подразделения и танки, открывшие стрельбу, что привело к множеству жертв. Раненные демонстранты боялись обращаться в больницы, опасаясь, что будут схвачены агентами САВАКа. Сотни людей были арестованы и брошены в застенки. Поскольку Тебриз находился неподалеку от советско-иранской границы, то шахская власть объявила, что на самом деле эти народные выступления были организованы при участии иностранных агентов и коммунистов, инструктируемых и поощряемых извне. Это было ложью, при помощи которой шахский режим пытался дискредитировать протестующих против шаха.
В августе 1978 года шах, чтобы погасить волну народного гнева, попытался пойти на компромисс и заявил о предстоящем проведении свободных выборов в меджлис и о предоставлении народу свободы слова и собраний. Но народ уже не верил шаху, в стране продолжались митинги, демонстрации и забастовки. Протесты вспыхнули в Исфахане и Ширазе, был отменен традиционный Ширазский фестиваль искусств. 19 августа 1978 года отмечалась 25-я годовщина падения прогрессивного правительства Моссадыка. В ходе волнений в стране происходили столкновения с полицией, расправы над протестующими, взрывы и поджоги 28 кинотеатров.
20 августа 1978 года в городе Абадан сгорел кинотеатр «Рекс», погибло несколько сотен человек, в Иране началась новая волна протестов против шахского режима.
«Пожар в кинотеатре «Рекс» потряс Иран и стал национальной катастрофой. Спустя несколько дней группа правозащитников опубликовала декларацию, в которой подчеркивалась вина правительства в пожаре, случившемся в кинотеатре «Рекс», и говорилось: «Как объяснить тот факт, что в городе, имеющем крупнейшие нефтяные предприятия и самую оснащенную и модернизированную систему пожаротушения, пожарные машины остались без воды?!» Несмотря на это, Организация государственной безопасности шахского режима многократно объявляла революционные силы и улемов виновниками этой антигуманной акции.
Спустя три дня после трагедии в кинотеатре «Рекс» его светлость имам Хомейни (да будет мир с ним!) объявил: «Эта трагедия – творение рук шаха для того, чтобы сбить с толку и запутать людей внутри страны и за ее пределами. И то, что пожар распространили полосой по всему кинотеатру, а после двери оказались заперты жандармами, – дело рук людей, владеющих ситуацией. Кто, кроме шаха, который периодически осуществляет акты зверского геноцида мирных жителей, творит подобный произвол?»
Ночью свет в домах и на улицах не гас, и все были в ожидании».
М. Абад. Я жива
8 сентября 1978 года, пытаясь подавить силой выступления, шах ввел в стране военное положение. Этот день вошел в историю Ирана под названием Черной пятницы. В Тегеране на площади Жале против демонстрации было применено огнестрельное оружие, десятки людей были убиты и сотни ранены.
«– Все эти люди, – говорю я, – каждый день они ходят на демонстрации, когда же они живут?
– Эта работа – тоже жизнь, в каком-то смысле.
– Я не расслышала, что ты сказал?
Стоит такой шум, что приходится кричать.
– Неужели смена политического режима так важна, что люди ради неё подвергают свою жизнь опасности?
– Народ требует большего, чем замена политических фигур, – отвечает Кейхан. – Они хотят созидать Иран своими руками и своим разумом».
Шахрияр Замани. Нахид
Попытки шахских министров и чиновников организовать прошахские митинги провалились, как и попытки принять меры против инфляции и повышения цен, которые в итоге обернулись лишь сокрушением рабочего персонала на заводах и увеличением числа безработных городах. В итоге с октября по декабрь 1978 года в Иране проходили массовые стачки и забастовки рабочих, многие предприятия прекратили работу, в том числе – дававшие шаху миллиарды долларов дохода нефтедобывающие предприятия. Начались колебания в рядах простых иранских солдат, которые воочию видели творимые армейскими генералами и сотрудниками САВАК расправы. Во всех крупных городах постоянно проходили антишахские демонстрации. Так 2 декабря 1978 года в иранской столице в митинге под лозунгом «Долой шаха» приняло участие около двух миллионов человек. Вся страна требовала перемен.
В середине января 1979 года шах покинул Иран. По сообщениям СМИ других стран, это выглядело бегством: шах улетел из Тегерана как беглец, не было ни подобающих торжественных проводов, ни почетного сопровождения.
1 февраля в страну вернулся аятолла Хомейни. Его сопровождали ближайшие сподвижники, а встречало множество людей. Вскоре командиры шахских войск объявили о прекращении сопротивления.
Так началась новая страница в истории Ирана.
Автор: Алекс Громов
Источник: http://terraart.ru/?p=10532
