Самая долгая война XX века
Перед началом военных действий
16 июля 1979 года Саддам Хусейн стал официально президентом страны. Сосредоточив в своих руках всю власть, он стал публично подчеркивать особую миссию Ирака в «третьем» мире, называя себя самого Навуходоносором (легендарным вавилонским царем – покорителем многих стран) ХХ века. Через несколько дней, 27 июля, в каирской больнице умер низложенный иранский шах Мохаммед Реза Пехлеви, после чего в Египте объявили недельный траур.
Саддам Хусейн долгие годы находился с шахским правительством в хороших деловых отношениях. Так, именно по просьбе иранского шаха Саддам Хуссейн распорядился в 1978 году выслать из Ирака аятоллу Хомейни, главного идеолога и вождя оппозиции шахскому режиму.
После падения династии Пехлеви Саддам рассчитывал оккупировать иранскую провинцию Хузестан, богатую нефтью и газом. Там Саддам Хусейн собирался создать так называемое иранское правительство в изгнании под официальным руководством последнего шаха.
Генерал Голям Али Овейси (получивший после организации расправ над демонстрантами в Тегеране 8 сентября 1978 года прозвище «Тегеранский мясник») создал в эмиграции «Армию освобождения Ирана», в состав которой вошли бывшие генералы, офицеры шахской армии и САВАК, общая численность которых превышала 10 тысяч человек. Они располагались возле иранской границы на турецкой и иракской территориях. Помимо этого, Овейси организовал в Ираке радиостанцию «Свободный голос Ирана», которая вещала на Иран и вела пропаганду. Но, несмотря на поддержу Саддама Хусейна, не удалось собрать из иранских эмигрантов силы необходимые для победы над иранской революцией.
«Взрослые при звуках сигнала воздушной тревоги бежали в окопы и бомбоубежища, дети же, наоборот, выбегали во двор и целились во вражеские бомбардировщики из самодельных луков. Жизнь и смерть были для них одного цвета. У некоторых из детей, однако, был грустный и безучастный вид. Я подумала, что они, вероятно, беспокоятся о своих близких и спросила, почему у них на лицах печаль. Один мальчик ответил: «Не везет нам. В этом году, когда, наконец, нам купили школьную форму, книги и тетради, и мы приготовились, подобно детям, у которых есть родители, пойти в школу, надев новые ботинки и новую выглаженную одежду, чтобы утереть нос богатеньким сынкам и покрасоваться перед ними, с неба и земли льются камни и огонь».
М. Абад. Я жива
Помимо этого, иракская разведка помогала бывшим шахским генералам в организации заговоров против иранской революции, в том числе «Перевороте Ноже», который произошел 9-10 июля 1980 года на военно-воздушной базе Шахид Ноже. Заговорщики собирались нанести удар с воздуха по тегеранскому дому имама Хомейни, атаковать столичный аэропорт и парламент. Но иранская контрразведка сумела в мае и июне 1980 года раскрыть два военных заговора, организованных под руководством генерала Овейси, арестовать и обезвредить более трехсот заговорщиков. План организации переворота в Иране провалился.
Но Саддам Хусейн продолжал строить свои агрессивные и честолюбивые планы. Так в начале 1980-го года он заявил, что «Ирак столь же велик, как Китай, как Советский Союз и как Соединенные Штаты».
При этом иракский вождь боялся влияния Хомейни на иракцев-шиитов. Также, как и как руководство США, которое хотело свергнуть Хомейни, он прислушивался к советам иранских эмигрантов, а те уверяли высокопоставленных американцев и иракцев, что при возникновении вооруженного конфликта иранские военные и жители больших иранских городов восстанут против сторонников революции и перейдут на сторону «освободителей-иракцев».
Для вооруженного нападения на Иран Саддам Хусейн решил воспользоваться удобным моментом – в Иране после падения шахского режима были арестованы многие армейские офицеры, часть бежала из страны. Из-за этого иранским вооруженным силам не хватало квалифицированных кадров, умеющих руководить подразделениями и штабами, а также использовать передовую боевую технику, закупленную шахом на Западе. Помимо этого, страну покинули как многочисленные американские военные инструкторы, так и технические специалисты из других стран. В иранской армии на командных должностях оказалось много патриотически настроенных, молодых, не имеющих военного образования и опыта солдат и офицеров.
«Есть единственная дивизия «Ансар аль-Хосейн» и один-единственный Али Читсазийан. Он очень храбрый человек и возглавляет военно-информационный отдел. Ребята такое рассказывают о его талантах в разведке! Уж не знаю, правда это или нет, но мы верим. Говорят, что он умудряется заходить на вражескую территорию и вместе с солдатами стоит в очереди за едой. Этот смельчак представляет большую ценность для нашей дивизии»
Бехназ Зарабизаде. Голестан, 11. Воспоминания Захры Панахирава, супруги генерала Али Читсазийана
С весны 1980 года на ирано-иракской границе стали постоянно происходить вооруженные столкновения, в возникновении которых Саддам Хусейн обвинял Иран. К границе стягивались иракские части и боевая техника, иракские военные собирали сведения о дислокации иранских войск.
Облаченный в военную униформу, Саддам Хусейн 17 сентября 1980 года в Багдаде на заседании Национального собрания демонстративно разорвал действующий мирный договор с Ираном о границе по реке Шатт-эль-Араб, подписанный в 1975 году в Алжире, который улаживал прежние ирано-иракские территориальные разногласия. Иракский лидер хотел любой ценой стать вождем супердержавы Ближнего Востока и отобрать у Ирана территории с нефтяными запасами, которые были одним из основных источников дохода обоих государств.
Разведки США, ФРГ и Англии располагали информацией о военных приготовлениях Саддама Хуссейна, и поэтому перед началом вооруженного конфликта собрали в своих хранилищах запасы нефти.
Начало военных действий
22 сентября 1980 года иракские самолеты нанесли массированный удар по авиабазам Ирана, а иракская армия перешла реку Шатт-эль-Араб и вторглись на иранскую землю в провинцию Хузестан. Началась восьмилетняя ирано-иракская война, получившая в Иране название Священной обороны, время сражений и героев, вошедших в историю страны.
«Едкий черный дым клоками висел в голубом небе. В городе было полно людей с покалеченными и окровавленными телами. Я не могла поверить своим глазам. Город, который еще вчера сверкал, подобно драгоценному камню на перстне, сегодня превратился в опустевшее и заброшенное место, тлеющее под натиском непрерывных бомбежек и артобстрелов. Меня душили слезы при виде этой картины. Жители города защищали свою родную обитель, как могли, но при этом Абадан, при всей его красе и радушии, горел и тлел, испуская густой черный дым, который большими клубами поднимался вверх.
– Откуда идет этот дым? Что они бомбили?
– Ты лучше спроси, что они не бомбили! – сердито ответил Салман».
М. Абад. Я жива
Саддам Хуссейн рассчитывал на блицкриг, собираясь быстро овладеть четырьмя ключевыми городами провинции (Хорремшехром, Абаданом, Дизфулем, Ахвазом), и поэтому силы вторжения имели преимущество перед иранскими защитниками: численность иракских солдат и офицеров достигала 100 тысяч человек, количество танков – 1600. Им противостояло примерно в два раза меньшее количество иранских воинов и танков. Иракцы первоначально имели превосходство в орудиях полевой артиллерии и минометах почти в 2,5 раза. Но самое главное, что в этот период у иранцев не хватало боеприпасов, оружия и военной техники, и запасных частей к ней. Часть боевой техники, которые иранцы применили в обороне, была использована в виде неподвижных огневых точек.
Несмотря на преимущества иракской армии в живой силе и технике, разгромить иранские войска и захватить с ходу провинцию не удалось. Иранцы мужественно сражались и умирали за свою землю. Иран сражался. Тысячи иранцев в первые же дни войны ушли добровольцами в армию. Несмотря на налеты иракских самолетов, иранские летчики подняли в небо боевые машины и вступили в схватки.
Армия Саддама Хусейна с первых же часов боев несла большие потери – так, в первом же крупном бою, развернувшемся в ночь с 22 на 23 сентября за приграничный иранский город Касре-Ширин (в пер. с перс. «Дворец Ширин») иракцы, имевшие численное превосходство и поддержку боевой техники, потеряли 100 человек убитыми. В сражении за этот древний город, вошедший в мировую историю как легендарное место любви персидского царя Хосрова II Парвиза, и армянской принцессы Ширин, иракцы, не щадя тысячелетних уникальных памятников, использовали танки, артиллерию и самолеты. В схватках погибло и было ранено несколько сот иракских солдат и офицеров.
«– Почему начинается эта война? – спрашивала я у братьев, видя их состояние. – Что мы такого сделали?
– Иракские войска планируют напасть на нас со стороны Касре-Ширин, – объяснял Рахим, который хорошо разбирался в военной тематике.
– Будьте осторожны, пожалуйста, – всерьез забеспокоилась я.
– Неужели ты думаешь, что мы умрем и позволим этим захватчикам отобрать у нас наши земли?
Взрывы, которые происходили в городе Касре-Ширин, располагавшемся недалеко от Гилянгарба, часто доносились до нас и вызывали очень большие опасения среди местного населения. С тех пор единственной темой, которую обсуждали вокруг, была война и бомбежки. Мы постоянно видели потоки людей, которые с самыми необходимыми вещами в руках бежали из Касре-Ширин в Гилянгарб, проходя мимо нашего селения Гурсефид, которое располагается между этими двумя городами».
Махназ Фаттахи. Фарангис
Иракские части продвигалась вперед всего по несколько километров в день, лишь позируя для иракских и западных журналистов возле подбитой иранской техники и порванных в лоскуты иранских флагов.
Уже через шесть дней вторжения, поняв, что блицкриг не удался, Саддам Хусейн обратился к Ирану с предложением начать мирные переговоры, предложив Тегерану отказаться от претензий на реку Шатт-эль-Араб и захваченную за эти дни иракскими войсками территорию. В ответ 30 сентября Иран озвучил свои требования к Багдаду: отставка с государственных постов организатора агрессии Саддама Хусейна, выплата Ираком репараций за причиненный ущерб и принесение официальных извинений, переход главного иракского порта Басры под иранское управление на время выплаты Ирану репараций, и проведение в Ираке референдума о статусе Иракского Курдистана. Саддам Хусейн отказался вести переговоры на таких условиях.
8 октября 1980 года иракские войска начали обстрел баллистическими ракетами, выпущенными из советских тактических ракетных комплексов «Луна-М» авиабазы, расположенной возле города Дизфуль, где базировалась ставка иранского военного командования. Сам город Дизфуль во время ирано-иракской войны стали называть «городом ракет» — он был несколько сот раз обстрелян иракскими ракетами.
«В тот день был пик ракетных обстрелов и бомбардировок Дизфуля. Не успела наша машина выехать на трассу, как позади нас взорвался снаряд, и густой слой песка и пыли покрыл всё вокруг. Нажав сильнее на педаль газа, Али прибавил скорость, торопясь отъехать от места взрыва и вывезти нас в более безопасную зону».
Бехназ Зарабизаде. Голестан, 11. Воспоминания Захры Панахирава, супруги генерала Али Читсазийана
Военное противостояние продолжилось. 13 октября 1980 года Хомейни создал Высший совет обороны Ирана. На следующий день в ходе второго наступления иракские военные начали осаду города Абадан.
«Иранский Сталинград»
Этот город был известен с давних времен. Средневековый путешественник Ибн Батутта упоминал его как центр добычи соли. Но в начале ХХ века в окрестностях Абадана были открыты богатые месторождения нефти. В 1938 году Абаданский нефтеперерабатывающий завод стал крупнейшим в мире. Стратегическая важность этого предприятия и нефтеносного района, а также близость города к границе повлияли на выбор его в качестве одной из основных целей иракского вторжения. В день начала войны подразделения армии Ирака вышли на окраину Абадана.
Знаменитый иранский писатель Хабиб Ахмад-заде, уроженец Абадана, был в то время подростком.
Он вспоминает: «И тут началась война, внезапно, как землетрясение. Я пришел в школу, а сторож мне сказал – зачем ты пришел, ведь война… Но тогда мы все думали, что через несколько дней эта война закончится. У нас почти не было оружия, только гранаты и бутылки с зажигательной смесью, и всего два автомата на десятерых». Но, тем не менее, жители города, ополченцы, вместе с немногочисленными регулярными воинскими подразделениями оказали столь решительное сопротивление, что наступление захлебнулось.
«Хочешь узнать, откуда я родом? Далеко ходить не надо. Наверное, это место в километре отсюда, на берегу той самой приграничной реки, в сотне метров от границы… Да, и если бы я родился всего лишь в семистах метрах западнее, сейчас я был бы одним из вас, имея огромное военное преимущество и располагая бескрайним резервом боеприпасов для уничтожения городов гораздо бóльших размеров, чем наш… И не обращал бы внимания на стенания и плач женщин и детей, живущих в этом городе… И был бы опьянен своей силой… Круглые сутки я бы сжигал города, но сейчас я рад… рад тому, что родился всего лишь в семистах метрах восточнее…»
Хабиб Ахмад-заде. Орлиное перо (Хроники блокадного города)
После того как в конце октября иракское наступление возобновилось, город был окружен с трех сторон. Но захватить его оккупантам снова не удавалось.
Абадан постоянно подвергался артиллерийским обстрелам и бомбардировкам с воздуха. Чтобы было, чем отстреливаться, горожане, рискуя жизнью, собирали неразорвавшиеся иракские снаряды. На окраинах города шли тяжелые уличные бои. И несмотря на численное и техническое превосходство атакующих, город, прозванный «иранским Сталинградом», снова выстоял. При этом его защитники продолжали препятствовать иракским передвижениям по стратегически важной реке Арвандруд (Шатт-эль-Араб).
Один из самых драматичных эпизодов обороны Абадана, описанных Хабибом Ахмад-заде в книге «Хроники блокадного города», — момент, когда иракские солдаты предприняли рейд, чтобы перерезать магистраль, ведущую в город, и создать условия для штурма. Произошло это вскоре после захвата 24 октября соседнего Хорремшехра. Местный житель, случайно увидевший врагов, сумел добраться до штаба КСИР в Абадане и сообщить о прорыве.
«В ту ночь в Зольфагари было очень тихо. Немногочисленные защитники города, мы на расстоянии нескольких километров ожидали появления баасовцев между двумя мостами, рядом с пунктами пропуска номер семь и двенадцать. Однако противник появился за стройными пальмами окраинного района Зольфагари. Баасовцы знали, что они не встретят ни души в руинах, оставшихся после бомбежки на месте стоявших здесь некогда домов. Однако они и представить себе не могли, что среди искореженных машин на этом настоящем автомобильном кладбище живет и ездит на своем велосипеде старик по имени Дарья́-Голи́. Старик, имя которого начинается со слова «море», сборщик металлолома Дарья-Голи! В ту ночь их не видел никто, кроме тебя. Ты знал, что несколько ночей тому назад пал Хорремшахр, и теперь баасовцы стирают подошвы своих ботинок на главных шоссейных магистралях, ведущих в Абадан…»
Хабиб Ахмад-заде. Если бы не Дарья-Голи! (Хроники блокадного города)
Следующая попытка полностью замкнуть кольцо вокруг Абадана, прекратив всякое снабжение осажденного города, и захватить его была предпринята командованием иракских войск в июне 1981 года. Но к этому времени силы обороняющихся были пополнены подразделениями КСИР и иранской армии, а ополченцы уже приобрели необходимый боевой опыт. Враг был остановлен.
В сентябре того же года Иран провел операцию «Саменоль-Аэмме», в ходе которой осада Абадана была прорвана и вскоре снята, угроза падения города ликвидирована. Это позволило провести успешное контрнаступление против иракских войск. 24 мая 1982 года единственный крупный город Ирана, который иракцам удалось захватить, – Хорремшехр – был освобожден.
Автор: Алекс Громов
Источник: http://terraart.ru/?p=10598
