Ошибка – незнанье слов любви. Новый поэтический перевод газелей Хафиза Ширази
Эта книга – новый поэтический перевод первых ста стихотворений из образца классической персидской поэзии – «Дивана» Хафиза Ширази. Стихи Хафиза известны большинству иранцев, которые уже веками ищут в них сокровенные знания. Гадая по «Дивану» Хафиза, они наугад открывают его на случайной странице и зачитывают оттуда один или несколько бейтов, надеясь получить ответы на самые важные вопросы своей жизни. В Иране каждый год отмечается день рождения Хафиза, и тысячи людей с розами в руках отправляются к гробнице великого поэта в Ширазе. Они усеивают ее лепестками роз и декламируют бессмертные строки.
Ученые до сих пор не знают, существовала ли когда-нибудь авторская версия «Дивана», сколько в ней должно было быть стихотворений, каков должен быть канонический порядок строф. Они спорят даже о том, как должны читаться отдельные строфы. Несомненно одно: «Диван» – один из величайших шедевров персидской словесности.
Стихи Хафиза были переведены на множество языков мира. Перед талантом персидского классика преклонялись и выдающиеся поэты Запада. Иоганн Вольфганг Гете под впечатлением от творчества Хафиза создал свой «Западно-восточный диван», назвав одну из его частей «Книгой Хафиза». Александр Пушкин свое стихотворение, стилизованное под восточную поэзию, назвал «Из Гафиза». Николай Гумилев в одной из пьес вывел Хафиза не только как великого поэта, но и как достойнейшего человека.
Авторы нового перевода Вера Жаркова и Ирина Абраменко в своей работе опирались на филологический подстрочник, созданный в результате многолетнего труда видными российскими иранистами Натальей Пригариной, Натальей Чалисовой и Максимом Русановым. Получилась русская версия стихов Хафиза, максимально приближенная по содержанию, смыслу и образному строю к персидскому оригиналу. Так, к примеру, переводчики отказались от приближения поэзии Хафиза к западным лирическим произведениям. В предисловии к сборнику отмечено: «Одной из характерных черт их перевода является то, что стихи обращены к прекрасному возлюбленному. Это – одна из особенностей, которая отличает новый перевод от традиционных, где переводчики придерживались стилистики европейской любовной лирики, видя в vis-a-vis поэта прекрасную даму сердца… Для суфиев, иранских мистиков, главным объектом устремлений и предметом любви был Бог, и к нему они обращались в стихах как к Возлюбленному и Другу».
Душа моя, всем, что тебе от
Бога нужно, заклинаю –
Спроси у нас хотя бы раз,
хотя бы раз, чего нам нужно!
О шах великой красоты, о Бога
ради, – мы сгораем –
Задай же, наконец, вопрос,
что сирым и убогим нужно?!
Хотя у нас и есть нужда – язык
для просьб безмолвен будет,
В чертогах щедрого царя
мольбы ронять ужели нужно?
Газель как поэтическая форма появилась задолго до Хафиза, но именно в его творчестве она достигла эталонной вершины своего развития. В предисловии подробно показаны особенности этого вида поэзии: «Основную часть наследия Хафиза составляют стихотворения-газели (перс. газал), именно этот жанр он довел до совершенства, в нем талант лирического поэта раскрылся в полной мере. Газель – небольшое по объему стихотворение, у нашего автора обычно длиной от 5 до 13 двустиший. Двустишие, называемое «бейт», представляет собой базовую единицу, «кирпичик» персидской поэзии… Бейт состоит из двух полустиший, которые могут рифмоваться (аа) или не рифмоваться (ba) между собой. Газель представляет собой монорифмованное стихотворение: это означает, что полустишия первого бейта рифмуются друг с другом, а в последующих бейтах та же рифма повторяется во втором полустишии (aa, ba, ca и т.д.). Довольно часто помимо рифмы используется также рефрен (перс. радиф) – какое-либо слово, повторяющееся в конце каждой рифмованной строки… Каждый бейт, как правило, представляет собой законченное высказывание, описывает самостоятельный образ или мотив, и на первый взгляд бейты в газели не связаны между собой».
Хафизу удавалось удивительным образом сохранять баланс между поэтическими приемами, разработанными еще в предшествующие времена, и собственными оригинальными находками, свежими метафорами и иносказаниями.
Хафиз родился в Ширазе – городе на территории современного Ирана – в первой четверти XIV века. Точная дата его рождения и поныне остается неизвестной. Его родители были небогатыми людьми, поэтому будущий великий поэт был вынужден с юных лет работать даже пекарем. Но ему все же удалось получить хорошее образование, и тогда основной его профессией стало чтение наизусть священных текстов. Именно это занятие принесло ему первую известность и имя, под которым он прославлен в истории – «Хафиз» означает «хранящий в памяти».
Потом Хафизу оказал покровительство правитель области Фарс Абу Исхак Инджу, при дворе которого процветали изящные искусства, в том числе поэзия. Но судьба этого правителя оказалась печальной. Последний представитель своей династии, он был свергнут и казнен, когда земли Фарса захватил Мубариз ад-Дин Мухаммад. Победитель взошел на престол и основал новую династию Музаффаридов, однако ему не был свойственен интерес к искусствам, более того, он считал их проявлением неподобающего легкомыслия. Хафиз посвятил новому владыке несколько сатирических стихотворений, в которых высмеивал его мрачную натуру и установленные им запреты на светские развлечения и житейские радости.
Понятно, что поэт не мог оказаться в числе придворных такого правителя. Зато Хафиза приблизил к себе сын Мубариз ад-Дина – Шах-Шуджа, который вскоре сверг отца и сам воцарился в его владениях. По свидетельствам современников, Шах-Шуджа хоть и мог проявлять жестокость, но был при этом образованным человеком, хорошо разбиравшимся в литературе. Поэтому его отношения с Хафизом складывались не только как у государя и придворного стихотворца, часто правитель и поэт общались как собратья по перу, обсуждая тонкости стихосложения.
Когда на земли Персии вторглась армия Тамерлана, Шах-Шуджа с помощью дипломатических усилий и богатых даров смог уберечь Шираз и все свои владения от завоевания и разорения. Это обеспечило Ширазу роль культурного центра того времени, где сохранилась нормальная мирная жизнь, а значит, была и возможность для людей искусства спокойно творить.
Слава о Хафизе как певце любви к Богу разошлась далеко за пределы Ирана.
Слова души влюбленной
ошибкой не зови.
Душа моя, ошибка – незнанье
слов любви!
Ни в том, ни в этом мире чела я не склоню –
Что ж на челе смятенье?
Творец, ответ яви!
Кто там во мне, печальном,
беснуется внутри?
Молчу я – он скандалить,
горланить норовит!
Не в лад забилось сердце,
приди же, музыкант,
Пропой свои страданья
и лад восстанови.
Почитателями Хафиза были многие шахи каджарской династии. Но с приходом к власти Реза Пехлеви первым поэтом Персии был провозглашен Абулькасим Фирдоуси, автор эпической поэмы «Шахнаме», повествующей о подвигах героев и правителей древнего доисламского Ирана. Так, в честь тысячелетнего юбилея создателя «Шахнаме» в 1934 году на родине Фирдоуси состоялось торжественное открытие памятника поэту. На церемонию прибыл сам основоположник новой династии, Реза-шах Пехлеви. Но и в это время в стране тысячи людей продолжали читать и декламировать стихи Хафиза.
Автор: Алекс Громов
Источник: https://www.ng.ru/ng_exlibris/2022-07-27/14_1136_mistakes.html
