Все хронисты, повествовавшие о роскошных пирах древних персидских владык, непременно отмечали, что они сопровождались изысканной музыкой. Обычай сопровождать музыкой пиршества, торжественные шествия и приемы, а также дворцовые увеселения сохранялся и в дальнейшем на протяжении всей истории персидской державы. Инструменты были традиционными для всей тогдашней ойкумены, прежде всего, струнные, а также ударные и духовые.
Сантур
Особую известность в истории приобрел древний персидский инструмент под названием сантур. Он объединял в себе свойства струнного и ударного инструмента – имел струны и ящик-резонатор, но играли на нем при помощи двух легких молоточков. Инструмент широко распространился по странам Востока, где используется и сейчас. Также он обрел немалую популярность в Европе. Классический иранский сантур имеет 72 струны и позволяет охватить диапазон порядка трех октав.
Изобретателем сантура принято считать видного ученого и музыканта Аль-Фараби. Подобные инструменты существовали и до него у разных народов. Даже библейский царь Давид играл на чем-то похожем. Но именно Аль-Фараби разработал оптимальную конструкцию с корпусом из выдержанного дерева, металлическими колками и двумя комплектами струн из разного металла (для высоких звуков и для низких). Он написал ряд трактатов о музыкальном искусстве, в которых рассматривал и теорию музыки, и секреты исполнительского мастерства, и особенности разных инструментов.
«Аль-Фараби был виртуозным музыкантом, и о его мастерстве ходила такая молва, будто бы однажды, находясь в обществе эмира из династии Хамданидов Сайфы ад-Даула, он вытащил из сумки несколько деревяшек и стал постукивать ими друг о друга, извлекая из них мелодию так, что все присутствующие стали смеяться. Затем он сыграл другую мелодию, и все заплакали. В конце концов, он исполнил третью мелодию, которая всех усыпила, и покинул собрание»
Музыка в контексте ислама: Традиции Ирана
Легенда о музыканте, который мог управлять настроением людей силой одного лишь своего искусства, тоже разошлась из Персии по разным странам от Индии до севера Европы, став одним из классических сюжетов, запечатленных во множестве народных преданий и литературных произведений.
Барбад – соловей Ирана
При дворе владык Сасанидов в почете были не только воины, но певцы и поэты. Имя одного из них – поэта Барбада, жившего во времена Хосрова II Парвиза – стало легендарным, как одного из самых выдающихся поэтов старинного Востока и основоположника персидской песенной и поэтической традиции.
О том, как Барбада впервые приняли при царском дворе, есть несколько старинных преданий. Самое красочное из них рассказывает о том, как однажды придворному музыканту Саркашу сообщили, что прибыл юноша из Мерва, обладающий чудным голосом и непревзойденным мастерством игры на музыкальном инструменте – струнном щипковом инструменте — уде.
Наибольшее распространение получили такие инструменты, как уд, рубаб, канун, свирель (ней), тамбурин и барабан. Эти инструменты находили себе применение в небольших оркестрах, тогда как в военном деле и для крупных собраний людей использовались более громозвучные инструменты: зурна, рожок, литавры, большие барабаны и т.д.
Али Акбар Велаяти. Исламская культура и цивилизация
Опасаясь за свое место при дворе, Саркаш поступил подло – он заплатил царским слугам, чтобы они гнали того юношу прочь, а от своих приятелей Саркаш потребовал, чтобы они ни словом ни обмолвились при дворе о новом музыканте.
Поэтому напрасно Барбад пытался передать через слуг, что он хочет выступить перед царем. Прождав несколько дней, Барбад, подкупивший царского садовника, тихо пробрался в сад. Облаченный во все зеленое и взяв уд зеленого цвета, музыкант взобрался на верхушку кипариса и стал ждать. Когда царь с приближенными вошел в сад и начал трапезу, подняв чашу, Барбад запел и заиграл простую задушевную песню. Царь был в восхищении и спросил у придворных имя музыканта, но никто его не знал.
«Ибн Хордадбех, который был одним из выдающихся знатоков музыки эпохи ‘аббасидского халифа Ал-Му’тамида, пишет о той роли, которую музыка играла при дворе халифов: «Шахи всегда проводили свои дни в развлечениях, увеселениях и винных возлияниях, сопровождавшихся пением и игрой на музыкальных инструментах. Они слушали пение даже, когда ложились спать, дабы все их прожилки были наполнены радостью и весельем!».
Музыка в контексте ислама: Традиции Ирана
Когда же Хосров поднял вторую чашу, то Барбид запел вторую, радостную песню, обратив шаха в восторг. Он приказал привести исполнителя к нему. Но никто не знал, как найти затаившегося в саду музыканта.
И лишь когда Хосров поднял третью чашу, музыкант исполнил поразительную жалобную мелодию, причем в словах песни был намек на то, где же скрывается ее исполнитель. Но придворные шаха так и не догадались. И тогда Хосров приказал музыканту предстать пред ним. Барбад, ловко слезший с дерева, подошел к шаху и склонился перед ним ниц. Хосров сразу щедро его наградил и сделал главным придворным музыкантом. Шах пожалел об этом – Барбад был выдающимся композитором и исполнителем, замечательным импровизатором, способным создавать прекрасные песни на самые разные темы.
Одна из известных песен Барбада, названная «Машкдане» («Крупица мускуса»), была посвящена любимой жене Хосрова – красавице Ширин. Барбад пел о радостных и трагических событиях, любви и ненависти, радости и горе. В поэме классика персидской поэзии Низами «Хосров и Ширин» (рассказывающей о любви сасанидского царевича, затем шаха Хосрова II к прекрасной армянской принцессе-христианке Ширин), перечислено тридцать песен Барбада, приуроченных к тридцати дням зороастрийского месяца.
Как полагают ученые, песен, сочиненных Барбадом, было несколько сотен – в старинных преданиях говориться, что музыкант сочинял песни на каждый из двенадцати месяцев и на каждый день недели. Но так как песни передавались от певца к певцу устно, без нотной записи, из поколения в поколение, до наших дней дошли даже не все их названия. Среди них были: «Месяц над горами» и «Красота солнца», «Сад кипарисов» и «Весенняя зелень», «Семь Сокровищ» и «Трон Ардашира», «Шахский сад» и «Сад Ширин».
Многие песни Барбада были посвящены Хосрову и его двору, поэтому они стали известны под общим названием «Хосровани», их классифицируют по рифме, стихотворному размеру, содержанию и событию, в честь которого они написаны.
Впоследствии песни Барбада подробно изучались многими мудрецами, в их числе был Мухаммад ибн Махмуд Нишапури, живший на рубеже XII-XIII веков и написавший трактат о музыке, посвященный ладовой системе 12 парда («дуваздах парда») и всему, что с этой темой связано.
Важным отличием трактата Нишапури является также приверженность автора к доисламским музыкальным ценностям. В этой связи следует отметить особое отношение Нишапури к Барбаду. В XI – XIII веках музыкальное наследие и исполнительские традиции этого знаменитого музыканта, жившего в VI – VII веках, выходца из Мерва, имели определенное реальное значение как для музыкантов-практиков, так и для музыкальной науки, и еще не превратились в легендарно-мифические сюжеты.
Музыка в контексте ислама: Традиции Ирана
Из песен можно узнать о подвигах и сражениях Хосрова, его пиршествах и церемониях, и принятом в то время затейливом и красочном дворцовом этикете. Когда любимый конь шаха Шабдиз заболел, то Хосров сказал, что тот, кто сообщит ему горестную весть о смерти коня, будет казнен. И никто из придворных долго не решался сказать шаху, что конь умер. Тогда Барбад в шахских покоях запел трагическую песню, посвященную коню, то встревоженный шах сам спросил музыканта – не умер ли мой конь? На это Барбад ответил: ты сам сказал о его смерти, владыка! И никто за известие о смерти коня при дворе не был наказан.
Несмотря на любовь к его песням самого шаха, у Барбада при дворе было много недоброжелателей. На одном из дворцовых праздников, воспользовавшись кратковременной отлучкой Барбада, злодей порвал струны на его инструменте, но Барбад сумел так исполнить песню, что никто даже этого не заметил!
В легендах по-разному рассказывается о судьбе самого Барбада. Так говориться о том, что прежний шахский музыкант Саркаш, сразу невзлюбивший Барбада, однажды во время драматических событий перемены власти сумел тайком отравить Барбада. В другом предании говориться: когда Хосров II, уже потерявший трон, находился под стражей, к нему сумел проникнуть Барбад и спеть бывшему шаху горестную песню. После этого музыкант, чтобы больше не играть для других правителей, сам отрезал себе четыре пальца, и затем уничтожил все свои музыкальные инструменты.
Когда в 31/651 году Йаздегерд III, последний сасанидский правитель, покинул Иран, спасаясь бегством от арабских войск, он взял с собой «1000 поваров и 1000 музыкантов». Это утверждение, наряду с другими документальными источниками, свидетельствует об особом значении, какое придавалось музыке при дворе Сасанидов.
Музыка в контексте ислама: Традиции Ирана
В другой легенде говорится, что уже после убийства Хосрова Барбад не вернулся к шахскому двору, оставаясь верен памяти повелителя и продолжая до собственной смерти исполнять посвященные ему песни. Лишь перед самой смертью он сжег свои чудесные инструменты.
Омар Хайям: музыка и математика
Исторический период сразу после арабского завоевания оказался нелегким испытанием для всей Персии и для ее искусства. Раньше именно арабы перенимали персидские традиции, в том числе и музыкальные. Двор персидских властителей был примером величия и изысканности для всех сопредельных народов и государств. Но когда династия Сасанидов потеряла власть, лишились поддержки и музыканты. Впрочем, многие региональные правители были персидского происхождения и, проявляя внешнюю лояльность к власти халифа, продолжали по возможности хранить обычаи предшествовавшей эпохи. Также музыка и песни стали для простых людей важным фактором сохранения памяти о предках.
Местные персидские традиции получили поддержку, когда в III/IX веке иранские династии вернули себе власть, и музыка снова стала «одним из символов правления». Поэт Рудаки, близкий друг саманидского правителя Насра II (правил 301-331/914-943), сочинял песни на свои собственные стихи и аккомпанировал себе на лютне или арфе. То же самое известно и о его коллеге поэте Фаррохи Систани (ум. 429/1038). Он служил при дворе султана Махмуда Газнави (правил 388-421/998-1030) вместе с певцом по имени Андалиб и исполнителем на танбуре по имени Буки. Сына и преемника Махмуда, султана Масуда (правил 421-432/1031-1040), развлекали лютнист Мухаммад Барбати и певица Сетти Заррин-камар, которую также звали Сетти Заррин Мотреба.
Музыка в контексте ислама: Традиции Ирана
Постепенно значение традиционной музыки начало возрастать. На уровне правящих кругов, то есть, при дворе халифа, походный аскетизм времен завоевания уступал место знаменитому с древних времен персидскому великолепию. А прекрасная музыка во все времена была непременной частью роскошной дворцовой жизни.
В эпоху просвещенных халифов снова возросла роль науки и искусства, в том числе и теории музыки. Сформировался слой образованных людей, которые не только ценили музыку как усладу для слуха, но и считали необходимым разбираться в ней. Одним из культурных центров стал город Нишапур.
Нишапур был крупным центром городской музыкальной жизни на Среднем Востоке. Музыкальное искусство города развивалось в русле древних хорасанско-мавераннахрских (хорасанско-среднеазиатских) традиций, и, как уже было отмечено, периодически находилось в едином культурном пространстве с Бухарой. В первые века ислама Нишапур был одним из «пунктов рекрутирования» музыкантов для пополнения штата элитных музыкантов при дворах халифов и «музыкальной богемы» в городских центрах арабского халифата.
Музыка в контексте ислама: Традиции Ирана
Именно в Нишапуре в одном из самых известных медресе получил образование знаменитый персидский поэт и ученый Омар Хайям. Одна из его работ посвящена математическому обоснованию интервалов в теории музыки.
Сегодня музыка стала всеобщей и повсеместной, переплетаясь с каждым моментом жизни человека. Она повсюду: на улицах, в гостиницах, в аудиториях. Музыка присутствует даже в личных беседах человека. Нам кажется, что так было всегда. Но история доказывает обратное. Еще каких-то сто лет назад, музыка не являлась всеобщей и повсеместной, хотя и была разнообразной и достаточно распространенной. Она звучала только при конкретных обстоятельствах и по определенным случаям. Как правило, эти случаи носили «традиционно-обрядовый» характер. Всюду, где проводились обряды и традиционные мероприятия (приуроченные как к радостным, так и печальным событиям), звучала музыка. Она соответствовала тому событию, по поводу которого игралась, а потому имела конкретную форму и содержание.
Современная иранская культура
Действительно, в традиционном обществе роль музыки была не просто важна, но и регламентирована – какие песни и мелодии в какой ситуации должны звучать. Изучение этих правил было важной часть музыкального образования.
Автор: Алекс Бертран Громов
Источник: http://terraart.ru/?p=9509
